Невеста по наследству [Отчаянное счастье] - Ирина Мельникова

Сергей легонько коснулся указательным пальцем ее щеки, скользнул к губам, и девушка замерла. Широко раскрытые глаза смотрели на него с ожиданием и надеждой. И он не выдержал…

Какое-то время они просто целовались. Но на этот раз прикосновения мужских губ не были так нежны, как прежде. Они стали более жесткими и требовательными. Его сильное тело придавило ее к земле, и даже сквозь толстый слой сена она спиной чувствовала корни деревьев, выступавшие на поверхность. Настя боялась пошевельнуться, и, когда мужские руки осторожно сняли с нее блузку, она только зажмурилась от смущения. Сергей осторожно дотронулся до ее груди, Настя выгнулась ему навстречу и притянула его за плечи к себе. Он принялся неистово целовать ее обнаженные плечи, шею, руки…

Впервые мужские руки касались ее столь откровенно, впервые мужские губы ласкали и мучили ее тело. Но Насте знала, что и ей, и ему уже мало этих ласк. Она лихорадочно шептала имя Фаддея, ее пальцы проникли под его рубашку. И он застонал, словно от нестерпимой боли, когда девушка принялась нервно пощипывать его кожу, а потом вдруг прижалась губами к его уху и прошептала:

— Прошу тебя, ничего не бойся!

Сергей замер на мгновение, медленно поднял голову и потерянно посмотрел на нее.

— Настя, родная! Мы можем зайти слишком далеко!

— Я разрешаю тебе поступать со мной, как ты этого пожелаешь! — прошептала она и, заметив растерянность, промелькнувшую в его глазах, спросила недовольно:

— Или что-то не так?

— Все не так! — он осторожно отвел ее руки, поднялся и сел рядом, старательно пряча глаза. — Я уже переступил все границы. Я позволил тебе подумать, что между нами возможно что-то большее, чем простая дружба.

— Дружба?! — закричала Настя с отчаянием, поднялась на колени и, не заботясь о том, что почти обнажена, схватила Фаддея за плечи и принялась его с остервенением трясти. — Скажи, чего ты боишься больше, потерять расположение графа или сказать мне наконец, что ты любишь меня? Или я ошибаюсь? — Она прекратила попытки вытряхнуть из него душу и заглянула в его глаза. — И все твои поцелуйчики ровно ничего не стоят, а ты лишь забавляешься, чтобы хоть как-то скрасить долгую дорогу?

— Ох, и глупая ты! — Сергей вновь обнял ее. — Я люблю тебя с того момента, как ты появилась на том постоялом дворе. И бросился вслед за тобой только потому, что боялся потерять навсегда! Но давай трезво все обсудим. Ты должна сделать свой выбор раз и навсегда. Пойми, это очень трудно — прожить всю жизнь рядом с нищим поэтом, терпеть нужду, а зачастую и голод. Не лучше ли вернуться к жениху и забыть про это приключение? По крайней мере ты получишь деньги деда и сможешь направить экспедицию на поиски золота твоего отца.

— Ах вот оно что? Я и не думала, что ты такой прагматик, — Настя задумчиво посмотрела на него, — все просчитал, все разложил по полочкам… А ты учел, что я тоже люблю тебя? Или ты ради моего блага готов уступить меня графу чуть ли не за понюшку табака? Постой, постой, — она презрительно усмехнулась, — я, кажется, поняла, чего ты боишься! — Она яростно сверкнула глазами и вновь перешла на «вы». — Все ваше благородство на самом деле гроша ломаного не стоит! Вы, сударь, боитесь набить мозоли на своих ручках! Кропать жалкие стишки и отираться рядом с богатыми приятелями, жить на их подачки гораздо легче, чем в поте лица своего добывать хлеб насущный и достойно содержать свою семью. — Она поднялась на ноги. — Я ненавижу подобных людей, Фаддей! Прошу вас более не прикасаться ко мне. Я очень жалею, что в какой-то момент осмелилась подумать, что люблю вас. Это не любовь, это элементарная жалость к никчемному человеку, который из-за собственной лени не может достойно распорядиться своей судьбой!

— Настя, вы неоправданно жестоки! — пробормотал Сергей.

Все опять вернулось на круги своя, но стена, которую он только что самолично выстроил, нужна была в первую очередь ему, чтобы не навредить этой строптивой, невоздержанной дурочке. Ее слова действовали как холодный душ, были неприятны и несправедливы, но умом взрослого опытного мужчины Сергей понимал, что скоропалительная любовь может привести к такому же быстрому разрыву и горькому разочарованию. И, зная ее взрывной и непредсказуемый характер, решил окончательно убедиться, действительно ли она любит его и готова на все. Что ж, убедился! Но опять умудрился упустить тот момент, когда почти безболезненно мог повиниться перед ней. Теперь Настя определенно напрашивалась на серьезную ссору, но он постарался не оправдать ее ожиданий и вполне миролюбиво обратился к своей рассерженной спутнице:

— Ну как, мы едем в Самару или я разворачиваю коляску и везу вас назад к маменьке?

— Вы негодяй, мерзавец и трус! — Настя занесла руку для удара, но Сергей успел вовремя перехватить подлетающую к его щеке карающую десницу, завести ей за спину, и они вновь упали на сено.

И опять Сергей не удержался и принялся целовать девушку в слегка приоткрытые губы. Вдыхая аромат ее кожи, смешанный с запахом свежего сена, он молил бога, чтобы она оттолкнула его, ударила, наконец, чтобы успеть вовремя остановиться. Но девушка принялась отвечать ему с таким пылом, что он чуть ли не с животным стоном оторвался от нее, откатился в сторону и застыл, уткнувшись лицом в сено.

— Фаддей, что с вами? — Настя осторожно потрясла его за плечо. — Вам плохо?

«Не просто плохо, а смертельно плохо!» — хотел ответить Сергей, но только отвел ее руку и пробормотал:

— В следующий раз, если вы вздумаете оскорблять меня, я буду наказывать вас («И в первую очередь себя», — подумал он с горечью) именно таким способом.

— Вы имеете в виду, что каждый раз будете целовать меня? — Настя опустила глаза и покраснела.

— Да, — Сергей сел и потер виски, стараясь смотреть в сторону, — надеюсь, неприятные поцелуи никчемного поэтишки отрезвят вас и позволят реально оценить положение.

— Я вполне с вами согласна. Мне противны, мне отвратительны ваши поцелуи, и я буду стараться изо всех сил, чтобы не дать вам повода прикоснуться ко мне хотя бы пальцем!

Сергей поднялся на ноги и подал девушке руку. Но она сделала вид, что не заметила его жеста, подхватила свой драгоценный саквояж и почти бегом направилась к коляске.

— Настя, — слова Сергея настигли ее в нескольких шагах от лошадей, — вы половину стога решили с собой унести? — Сложив руки на груди, он лениво оглядел ее и усмехнулся. — Придется вам опять менять туалет, милая барышня. В этом наряде у вас просто неприличный вид. Костюм изрядно помят да еще щедро присыпан сеном…

— На себя посмотрите! Огородное чучело выглядит привлекательнее! — огрызнулась Настя.